Ingrese una palabra o frase en cualquier idioma 👆
Idioma:
Traducción y análisis de palabras por inteligencia artificial ChatGPT
En esta página puede obtener un análisis detallado de una palabra o frase, producido utilizando la mejor tecnología de inteligencia artificial hasta la fecha:
- cómo se usa la palabra
- frecuencia de uso
- se utiliza con más frecuencia en el habla oral o escrita
- opciones de traducción
- ejemplos de uso (varias frases con traducción)
- etimología
Qué (quién) es Теодицея - definición
![[[Эпикур]]](https://commons.wikimedia.org/wiki/Special:FilePath/Epikouros BM 1843.jpg?width=200 "[[Эпикур]]")
теодицея
ж.
Философско-богословское учение, согласно которому Бог как творец и создатель мира не несет ответственности за существующее на Земле зло.
Философско-богословское учение, согласно которому Бог как творец и создатель мира не несет ответственности за существующее на Земле зло.
ТЕОДИЦЕЯ
(франц. theodicee - оправдание Бога, от греч. theos - Бог и dike - справедливость), общее обозначение религиозно-философских доктрин, стремящихся согласовать идею благого и всемогущего Бога с наличием мирового зла, "оправдать" Бога как творца и правителя мира вопреки существованию темных сторон бытия. Термин введен Г. В. Лейбницем (1710).
теодицея
Wikipedia
Теодицея
Теодице́я (новолат. theodicea «богооправдание» от др.-греч. θεός «бог, божество» + δίκη «право, справедливость») — совокупность религиозно-философских доктрин, призванных оправдать управление Вселенной добрым Божеством, несмотря на наличие зла в мире: так называемая проблема зла.
Термин введён Лейбницем в 1710 году.
Ejemplos de uso de Теодицея
1. В результате получилась скорее теодицея, нежели теомахия.
2. Каждая падчерица может стать принцессой". Такова теодицея Нового Света.
3. Анализ повести "Двойник", романов "Бедные люди", "Преступление и наказание", "Бесы", "Братья Карамазовы", "Идиот" (этому роману-загадке посвящены четыре главы первой части) подводит читателя к обобщающей главе "Человек в свете "реализма в высшем смысле": теодицея и антропология Достоевского". Литературоведческая часть книги дополняется первыми тремя главами второй части - "К истории повествовательных форм", "Формирование повествовательной манеры" и "Трагедия хроникера". Одним из эпиграфов к следующей главе - "Федор Михайлович Достоевский и мы" (которая является предисловием к книге "Ф.
4. Именно о таком контрапунктическом споре "формы" и "содержания" говорил Сергей Аверинцев: форма "не то чтобы утешает, по крайней мере, в тривиальном, переслащенном смысле; <...> она задает свою меру всеобщего, его контекст, -- и тем выводит из тупика частного" ("Ритм как теодицея", 2001). "Содержание" всегда одно и то же: человеческая жизнь, человеческий голос; строгая классическая форма -- напоминание о "музыке сфер", которая несчастному Клейсту была более необходима, чем веймарскому классику.
